Марфа Васильевна посмотрела на нее, вздернула брови и усмехнулась. У нынешних молодых все написано на лице.
— Каким образом? — перебила ее Анфиса. — Вы уговорили кого-то из водителей?
Увидев его, мужики потупили глаза и насупили брови, как будто выносили гроб с покойником.
— Ну, конечно, видел, — сказала она спокойно, — или ты вправду ненормальный? Хотя… вроде не похоже. Мы встретились в аптеке. Ты был раненый командир, а я полевая медсестра.
— А и правда, — вдруг нашлась Наталья, — пойдемте на кухню, кофе попьем! У меня булка есть! А то я утром даже и не позавтракала!
Я больше не буду, никогда не буду, пресвятая дева Мария. Кого там поминала бабушка? Блаженного Панкратия?! Панкратий, дорогой, послушай меня, я все поняла и больше не буду. Ну, ты не наказываешь детей за то, что они дети, просто заигравшиеся дети, и меня помилуй, пожалуйста!.. Я правда больше не буду!"