Люся рыдала, Мика ее утешала, подносила валокордин, валерьянку и нашатырный спирт — она видела в кино, что именно так нужно приводить в чувство тонкие натуры, впавшие в истерику. Ее муженек равнодушно курил.
— Ничего нет, — констатировала она. — Надо искать. И именно в доме. Где в доме может не быть света?
На бабушкином участке старый погреб тоже почти не эксплуатировался, потому что лет тридцать назад был возведен «новый», там было посуше, попросторней, и рядом находилось помещение, где держали лопаты, грабли и все прочее. Про старый забыли, он зарос бузиной, жасмином и плесенью, и отец, пока был жив, все хотел его снести, да руки не доходили, а глинобитный сарайчик не слишком и мешал.
По правде говоря, смеялась Анфиса. Наталья и ей погрозила.
У нее такая беда, а они все заладили — денег, денег!.. Впрочем, можно и денег!
Она добралась до кафе на той стороне, потянула тяжелую дверь и сразу очутилась в сухом и ровном тепле.