Мика кивнула и выложила на стол узкий диктофончик, наспех купленный в большом магазине на Триумфальной.
— У меня ключи есть от твоей квартиры, помнишь?! Сука! И не вздумай в ментуру кинуться! Я тебе кинусь! Я и тебя, и твоего папашку вшивого урою, поняла?
Кое-как вывернувшись, она встала коленками на свое сиденье и достала с панели у заднего стекла зонтик. Тащить его было очень неудобно, мешал подголовник, но Анфиса пыхтела и тянулась и вытащила в конце концов!
— Анфиса, девочка, у нас такое несчастье, такое несчастье!
— Не морочь мне голову, — отрезала Марфа Васильевна. — Ключ от ворот у нас один. В одиннадцать часов я смотрю новости. Ты работаешь до десяти, значит, на машине приедешь как раз в одиннадцать. Ты знаешь, я не люблю, когда мне мешают смотреть, и не попросила меня заранее открыть ворота. Значит, собираешься ехать на электричке и зайдешь в калитку на той стороне. И думать не смей. Лучше не приезжай.
В раздевалке у нее был самый крайний шкафчик, доставшийся ей по наследству от Клавы Ковалевой, которая год назад ушла в декрет. Клаву в аптеке любили, вспоминали и из уст в уста передавали всем, кто только желал слушать, историю ее жизни. Как в детдоме выросла, как потом в фарминституте выучилась, как оказалась она богатой наследницей, как маньяк полоумный ее чуть не убил, а майор Ларионов спас, а потом женился…