Железная дверь, примостившаяся рядом с гофрированными воротами, распахнулась в тот самый момент, когда Егор поднял руку, чтобы нажать кнопку домофона.
— Жора, мне нужно с тобой поговорить без свидетелей. У тебя в квартире я разговаривать не могу. Тебе придется выслушать меня прямо здесь. Я твоя мать и имею право на общение с сыном.
— Как же я их брошу? — спросили в трубке обиженно. — Я еще и не начинал, можно сказать…
— Потому что у меня в активе уже есть один труп. Журналиста Распутина. Если бы я пристрелил киллера, у меня в активе появился бы еще труп честного гражданина Сидорова, который вышел вечером погулять с собакой и нарвался на меня.
— Да не бойся ты! Я смогу тебя защитить, если потребуется. И Димку с дедом тоже.
Господи, каким же идиотом меня, наверное, считают сотрудники! Отвратительным, въедливым, придирчивым, несправедливым, злобным трудоголиком.