— Нет, — сказала она, подумав, — не успела.
— Затем, что это скандал, сенсация, эксклюзив. Деятели вашего уровня прокалываются очень редко, поэтому когда они все же прокалываются, для нас это праздник. Мы получаем потрясающий материал. — Она говорила злобно и все запихивала блузку под пиджак.
Он был безалаберный, неприкаянный, уверенный в своей неповторимости мальчишка, не умеющий справиться со своей минимальной известностью и такими же крошечными, по понятиям Егора Шубина, деньгами. Этот лэп-топ за помойкой, и кокаиновые следы на заширканном полированном столе, и дорогая одежда, наваленная кучами на стульях, и кухонное унылое запустение, и даже оторванная с одной стороны ручка портфеля рассказали то, чего Егор никогда не узнал бы даже от самых близких Гришкиных друзей.
Снотворное подействует минут через двадцать, а может, и еще быстрее. Она уснет, и он подумает о том, что делать дальше.
— Это сложный вопрос, Тимофей Ильич, — признался Дудников.
— Дед! — крикнул он, обувая высокие солдатские ботинки. — Мы уходим!