— Не узнала? — усмехнулся Заяц. — А небось писала про меня сто раз. Меня зовут Станислав Зайницкий.
Директор завода выступил по первому каналу и объявил на весь белый свет, что Тимофей Кольцов бандит и жулик. Это утверждение повторила влиятельная московская газета, и пишущее сообщество задумалось: одни выборы — в удельные князья — только что прошли, другие выборы — в цари — были еще далеко. Связываться с такой акулой, или скорее королевской коброй, просто так не стал бы даже самоубийца. Значит, решили журналисты, за этой внезапной атакой стояло что-то — или кто-то! — еще более тяжелое и влиятельное.
Только бы зам главного не перехватил этот материал. Ей было страшно, и вместе с тем она отлично понимала, что ей выпал редкий шанс, отказаться от которого она не в силах.
Егор натянул пальто, подхватил портфель и пошел к двери. Останки карандашей, раскатившиеся по иранскому ковру, вежливо хрустели, когда он наступал на них ботинками.
— Извинения можете потом написать на бумаге и прислать мне на факс. — Он распахнул перед ней дверь. — Садитесь.
— Да! — завопил он и за отвороты халата выдернул Лидию из кресла. — Катерина Ивановна — моя любовница! Вся женская половина офиса — сплошь мои любовницы!