— Оставьте в машине, — предложила Лидия нарочито безразличным тоном. Ее любопытство, смешанное с тревогой и, пожалуй, сочувствием, возросло в миллион раз и грозило сорвать крышку сундука, в котором оно обычно было надежно заперто.
— Ты меня не слышишь? — спросил дед осторожно.
Почти с содроганием очнувшись, как будто от глубокого сна, Лидия с изумлением на него посмотрела. Он больше не пялился в монитор, он что-то быстро набирал на клавиатуре. Лидии казалось, что из-под пальцев у него летят синие искры.
— Да ты что… — пробормотала Лидия таким тоном, как будто он сообщил, что ее фотографии вместе с домашним телефоном напечатал журнал “Плейбой”.
— Наш журналист, Гриша Распутин. Он… такой мастер художественного слова. Самородок.
И еще вот что я вам скажу, Егор Степанович. Вам, молодым, только кажется, что время изменилось и все, чем вы живете, вы сами только что придумали. На самом деле все было. Все всегда было и очень мало изменилось.