— Своими словами вы уже изложили в газете, — усмехнулся Егор, — и мне это совсем не подходит.
Голос был низкий и теплый. Шубин вдруг подумал, что этот голос похож на дорогой коньяк в широком бокале.
Он припрятал добычу в карман, и этот жест — как в кино про воров — почему-то стал последней каплей.
— Егор, ты можешь говорить по-человечески? — Дед зашел наконец в кухню и водрузил на полированный пластик плиты плоскую сковородку. — В конце концов, я твой единственный дед и ты должен разговаривать со мной уважительно.
— Холодно — уезжай, — сказала она и отвернулась.
Ничего не изменилось, и это было просто замечательно.