— Моя мать, наверное, уже лежит в больнице с инфарктом, — сообщила Лидия в пространство. — Я ей два дня не звоню…
— Тим, — обратилась она к нему, когда спустя полчаса они вылезли из ванны, — так что там за дела с юридической службой? Мне Абдрашидзе сказал что-то такое, совсем невнятное. И Приходченко, по-моему, темнит.
— У Леонтьева, — ответила Лидия мрачно. — Испортили настроение и радуетесь, сволочи.
Не пропустить бы. Ошибиться никак нельзя…
Димка, с замотанным бинтами животом и лицом, как будто искусанным сотней пчел, с налепленным под глазом толстым больничным пластырем, весь, от шеи до лодыжек, желто-фиолетовый, в мятых трусах и клетчатом пледе, накинутом на плечи, выглядел даже хуже, чем Егор предполагал.
— Господи, что же мне делать? — вдруг спросила Лидия и боком села на стул. — Выходит, что у каких-то неизвестных есть ключ от моей квартиры и они могут вот так запросто прийти ко мне домой?..