Странно. Это был ее дом, крепость. Лидия всегда чувствовала себя в безопасности, как только закрывала за собой дверь. Ей никогда не хотелось отсюда уходить или менять что-то, давно ставшее родным и привычным, а сейчас ее вдруг поразила убогость собственного жилья. Убогость и беззащитность.
— Как вы его терпите, Василий Петрович? — Заяц тоже облачился в пальто, из-под которого нелепо торчали пятнистые штаны, заправленные в ботинки.
Они немножко поговорили и посмеялись, и, махнув на прощание, Лидия убежала.
Она все-таки вывернулась у него из-под руки и посмотрела ему в лицо. Выражения его она не могла разобрать — мешали слезы, которые взялись неизвестно откуда и застилали глаза.
— Просто кто-то позвонил и сказал что-то невразумительное. Вот я и думаю: родственники это или какие-то чужие козлы?..
— Проверим, Тимофей Ильич, — уверил Дудников, — обязательно проверим!