— Шубин, — нежно пропел Заяц, — ты, да еще с пистолетом, замочишь весь отряд Шамиля Басаева с ним самим во главе ровно за пятьдесят две секунды. Ты чего, забыл, где ты был?! А там, твою мать, дети.
Каждую субботу, если не было срочной работы, Лидия ехала на рынок и покупала продукты для матери, а потом полдня убиралась у нее в квартире и готовила нечто “объемное”, чтобы хватило до следующей субботы. Мать никогда не умела за собой ухаживать и искренне гордилась этим. Почему-то в ее представление об истинной интеллигентности и утонченности входила полная бытовая беспомощность. Ни разу в жизни Лидия не ездила в отпуск — мать просто умерла бы с голоду во время ее отсутствия, но ни за что не осквернила бы себя прикосновением к сковородке.
Хорошо, что она ехала так медленно. Если бы скорость была побольше, не обошлось бы без беды.
— Ты куришь?! — вскричала Маргарита с неестественным ужасом в голосе. — Господи, Димка, ты куришь?!
Добравшись наконец до дома, он загнал машину в гараж, опасаясь, как бы к утру в ней не появился еще один труп, и почти бегом бросился к лифту.
— Здрасти, — сказал Егор “бедной Лизе”, которая выбралась наружу и в ужасе смотрела на Димку. — Я Егор. Это Заяц. Заяц, садись вперед. Димыч, давай лезь, если можешь. — Он запахнул на брате пальто, полы которого все расходились, и осторожно подпихнул его внутрь, потом сел сам, трясясь от страха, что с Димкой все еще может что-то случиться. — Надо деду позвонить, а то он там с ума сходит. Заяц, дай телефон!