— Лидия, — проговорил в телефоне растерянный, странно знакомый бас. — Это Дима Шубин. Ты меня слышишь?
— Я понимаю, что ты понятия не имеешь, где ты была и что делала, — продолжал он невозмутимо. — Но вспомни хоть что-нибудь. Может, тебя кто-то толкнул на улице, а потом поддержал под локоть, или подвозил, или подносил, или что-то в этом духе…
— Идите, — сказал он, опуская глаза на разложенные бумаги. — Только оставьте где-нибудь на видном месте мое завтрашнее расписание.
Он смотрел на шевеление вокруг себя как будто сверху, забавляясь и тем не менее контролируя любую тень, мелькнувшую в поле его зрения. Ему нравилось устраивать жизнь так, чтобы все работало только и исключительно на него. В нем вовсе не было благородства, и он не собирался возрождать былое промышленное могущество отечества, и, не собираясь, все-таки его возрождал.
— Кроме того, у меня нет никаких доказательств, — вдруг сказал Шубин. — И добыть я их не смогу. Последняя надежда была на твой компьютер. Других я добыть не успею.
— Лидия, — начал он медленно, — мы сейчас поедем к этой моей Катерине Ивановне. Я пока не знаю, получится из этого что-нибудь или нет. Но если получится, мне понадобится твоя помощь.