— Это точно, — согласился Тимофей. — Брился.
Размахнувшись, Егор коротко и больно хлестнул ее по щеке. Голова у нее откинулась и дернулась, как неживая.
— О господи, великий боже, я написала это ровно три минуты назад. Почему я никак не могу понять, о чем вообще идет речь?
— Это еще в интернате началось. Он, конечно, мне ничего не говорил, но я так думаю… — Теперь она торопилась, как будто захлебывалась. — У них там директор есть, Всеволод Витальевич, очень знаменитый, его сто раз по телевизору показывали, у него новые методы всякие и…
— Поджарить яичницу? — спросил дед поспешно. — Будете?
— Купил, — признался Егор, — Пошли на кухню. Она пошла, как бы очень неохотно и несколько раз оглядываясь по дороге, и даже упиралась, кокетливо и шутливо.