— Означает ли это, что бойкот все же существует, но на отдельные средства массовой информации не распространяется?
— Нет. Не будет никаких неприятностей. Заяц сегодня с утра должен позвонить и решить все вопросы. Будем считать, что мы просто развлекались.
— А я думала, что вы профессионал, — протянула Лидия, — в общем и целом…
— Давай мордой к стенке, сволочь! — заверещали из темноты. — Ну?!
— Помните, мы эти камеры вместе обсуждали… Кстати, на одной из кассет я увидел, как открывается дверь в видеотеку. Только дверь, человека, который ее открывает, не видно. На самом деле все проделано достаточно грамотно.
— Лидия! — Широкие ладони обхватили ее щеки, приподняли лицо. Некоторое время он смотрел на нее. Глаза ее были закрыты — все-таки ей почему-то было очень стыдно на него взглянуть, — на щеки вернулся смуглый коньячный румянец, порозовели маленькие нежные уши, запрокинутая шея казалась особенно беззащитной.