— А вы, Егор Степанович, никогда не относились ко мне как к личной прислуге.
— Ну что? — спросила Лидия, помолчав. — Мы будем это печатать или мы не будем это печатать?
Чтобы дед ничего не заподозрил, он открыл золоченый кран. Вода ровно и успокоительно зашумела в трубах. Стиснув зубы, захлебываясь в мутной жиже отвращения к себе, он снял крышку с небольшой хрустальной коробочки и вытащил оттуда тяжелые запонки, хищно полыхнувшие белым бриллиантовым огнем, а потом еще булавку для галстука. В булавке был всего один бриллиант, зато здоровый, гораздо больше, чем в запонках.
Шубин стремительно вошел в квартиру и пропал, как только что у подъезда. Пока Лидия соображала, он материализовался снова.
Странно. Непонятно. Чему он радуется? Или играет? А если играет, то зачем?
— Но, Жорка, — заговорила Маргарита растерянно, — я просто хотела побыстрее… Ты сказал, что Димка у тебя, и я решила, что его нужно забрать…