— Сегодня, — подтвердил Леонтьев раздраженно. — Сегодня, конечно. Или ты думаешь, что я две штуки американских денег просто так заплатил? Чтобы мы с тобой прочитали и удовольствие получили?
Во-вторых, почему-то они совершенно не были готовы к тому, что это… дети. Обыкновенные дети, от четырнадцати до шестнадцати, в джинсиках и свитерочках, с серыми от страха лицами.
— Мама! — Лидия решила, что дальше продолжать в том же духе невозможно. — Я не могу поехать с тобой в Германию, и изменить ничего нельзя. Я должна сейчас оставаться на работе. Произошел скандал, связанный с моей статьей, и пока он не разрешится, я никуда не могу уехать из Москвы, понимаешь? Если я уеду, меня уволят.
— Дубинки и тряпки оставить здесь и всем наверх! — скомандовал Заяц. — Все поняли?! Ну, строем, организованно! На счет “три”!
Послышался внезапный всплеск, удар, тускло сверкнуло что-то похожее на ртуть, пролившуюся из разбитого градусника. Пол стал стремительно приближаться к ногам, пока не ударился в них с чудовищной силой. Лидия упала на колени, и колкий воздух рванулся в горло, разрывая внутренности.
— Гейнсборо, — назвал он первую пришедшую на ум фамилию. Маргарита пришла в неистовый восторг.