— Ничего плохого я не делаю, — сказала она сама себе. В железном нутре машины дыхание застывало в виде белесого облачка и морозной пленкой оседало на стекле. — Я просто накроюсь немножко…
Неужели гаденыш кинулся плакаться Егору?! Конечно, у нее в запасе есть тяжелая артиллерия, и, когда она пальнет из главного калибра, Егор вряд ли сохранит сочувствие к Димке, но она не думала, что ей придется применить ее вот так… сразу.
— Почему не стали? — тупо спросила Лидия.
— Послушай, — сказала она и откашлялась, — может, ты не понял, но я совершеннолетняя. Так что за развращение малолетних тебя не привлекут.
— А ты соскучилась? — напоследок поддел ее Павел Владимирович. Это означало, что ей не стоит забывать о том, что он знает о ее романе и знает, как все печально закончилось.
Тимофей Кольцов задумчиво брился перед зеркалом, когда в ванную вошла Катерина.