Димку, прикованного к бетонной стене. Димку с залитым черной кровью лицом. Димку, мертво свесившего голову набок. Он был почти голый — в одних нелепо сползших трусах, и худосочное, с выпирающими ребрами тело — все, от шеи до лодыжек, — было одним сплошным синяком. За свою жизнь Егор перевидал множество таких тел.
Почему, черт побери, все в этой жизни наваливается сразу?!
Он терпеть не мог слова “отношения”… Он задумчиво перелистнул страницу. Столько работы, а он думает неизвестно о чем да к тому же в Швейцарию лететь придется на целых четыре дня раньше запланированного срока!
“Кажется, я внезапно впала в безумие, как давешний учитель-новатор”.
— Пораньше нельзя было сказать? — Опять его засасывало это семейное болото — чужие проблемы, от которых он всю свою жизнь не мог отвязаться.
Он так хохотал, что Лидия тоже засмеялась. Больше от удивления. Егор Шубин, оказывается, умеет смеяться.