Сергей вдруг повернул голову и поцеловал ее в макушку. Поцеловал потому, что у него не осталось никаких сил. Кира замерла. В затылке стало холодно.
Батурин выпрямился, взял палку и захромал мимо Аллочки к выходу из кабинета. Как только он вышел, а следом за ним Сергей, в дверь протиснулась Раиса. Постояла, пооглядывалась и взялась за щеки.
– Сергей! Ты повторяешь за Тимом всякую чушь, а я потом должна объяснять ему, что…
По всему вестибюлю люди шевелились и поднимались на ноги, неуверенно, как будто никак не могли понять, что от них требуется. Какая-то женщина ударилась в крик, увидев камуфляж и дырки для глаз и рта, прорезанные в черной шерсти. Хрустело стекло, и пороховой дым медленно вытягивало в разбитые окна.
Батурин – “нирутаб” наоборот – сидел в кресле и молчал. В кресло покойного главного он не уселся, примостился напротив капитана, и палку свою пристроил рядышком, и неотрывно смотрел в стол. Потом почесал ухо и стал опять смотреть.
Следовало обязательно завлечь отца “на подольше”, так сказать, обеспечить прикрытие. Ужин мог стать отличным прикрытием.