– Мам, в Париж я не поеду. – ответила Аллочка тоже очень решительно.
И голос, и фраза, и слово “прилечь” казались ненатуральными, как пластмассовая ваза, расписанная “под Хохлому”, и Сергей быстро и невнятно попрощался.
– Ну, извини, – сказал бритоголовый со слоновьим сочувствием. – Слушай, ты в курсе, какой у нас ночью шухер был? Менты приезжали, “Скорая”, все дела! Да это на вашем этаже где-то! Ленка всю ночь не спала, я уж хотел идти скандалить, блин!
– Мне от тебя ничего не надо, деточка. – Леша нежно прижался щекой к ее макушке, а пальцы в кармане сдавил еще сильнее. – Только два раза. Два разочка. Я тебя трахну, и все. Чтоб ты, ласточка, знала, как авансы раздавать, а потом на попятный идти!
Он закрыл за собой дверь в Кирин кабинет – бывший свой – и первым делом позвонил на работу.
– Мам, короче, я тебе перезвоню, – измучившись под Лешиным прицелом, выпалила Аллочка.