Леша вытаращил глаза, перегнулся вперед и стал хватать ртом воздух.
Аллочка перелезла через него на свое место, кое-как запахнула пальто и включила зажигание. Руки у нее сильно тряслись.
Странная какая-то кружка. На таких кружках должно быть написано “Я люблю Нью-Йорк” и нарисовано сердце с красной стрелой.
– Не понимаю, – настаивал он упрямо, – знаешь, защитить докторскую и остаться без профессии…
– В кабинет главного я не пойду, – напоследок сказал Батурин, – буду у себя. Кофе можете туда принести. И обзвоните всех, Раиса!
– Наверное, по-разному. У каждого свой рай. В моем именно так.