За дверью затопали, и в кухню ввалилась ее семья. У семьи были нарочито незаинтересованные липа.
Он прижал ее к себе, почти оторвав от пола. И потрогал губами макушку. Это была новая прическа, сделанная “после него”, и ему все время хотелось потрогать, пощупать, погладить ее волосы, казавшиеся такими странными и чужими. И еще посмотреть на нее, вспомнить ее – ее кожу, запах, звук дыхания, – и черт бы побрал все на свете слова, которые он не умел говорить!
Для конспирации, как объяснил Сергей, они спустились еще на один пролет и глубокомысленно закурили.
– Сергей Константинович! – приглушенно закричали с улицы. – Сергей Константинович, все ли у вас в порядке?
Не поворачиваясь, она сильно потерла лицо и несколько раз вдавила в пепельницу окурок.
Кобылица сделала движение, как будто намеревалась его поддержать.