– Почему с бульвара? – спросил Сергуня. – Это же далеко!
– Что, – спросила рядом его жена, – ты что, Серый?
– Не яд, – пробормотал Сергей, второпях смывая мыльную пену с волос, – Ятт.
– Привыкла, значит, – констатировал Сергей. – Хорошо. Человек, который выстрелил, точно знал, что выстрела никто не услышит, потому что наверху у нас ремонт. Опять получается, что это кто-то из своих, местного разлива. Всех своих Мася знает и на них не лает. Даже на твоего козлину. Значит, был чужой. Откуда чужой знал про ремонт?
Бумаги устилали серый ковер. Стол был выпотрошен, пустые яшики валялись рядом. Самый нижний, очевидно, запертый на замок, был выдран с мясом. Из передней панели торчали шурупы. Маленькая головка стильной лампочки на журавлиной шее была свернута и перегнута. На стеллаже не осталось ни книг, ни кассет. Даже белый горшок с худосочным цветком скинули на пол, и бледные листья, придавленные тяжелой глиной и комьями земли, казались мертвыми.
Он почти не мог дышать, и приходилось делать над собой усилие, чтобы протолкнуть через горло воздух.