Он жарил картошку – единственное, что научился готовить за пятнадцать лет, кроме макарон и яичницы. Макароны и яичница были его коронными блюдами, можно сказать, вершиной мастерства еще со студенческих времен.
– Так, – спросил он своим самым отцовским голосом, – в чем дело? Ты что? Начал курить?
– Я могу отвезти Тима в школу, – предложил он, воздвигнувшись рядом с ней, – мне только нужно позвонить на работу, предупредить, что я не приду.
Она умерла бы от страха, если бы Батурин “обратил на нее внимание”, и страстно желала, чтобы “обратил”. Она даже умоляла его про себя – посмотри на меня. Ну, посмотри, это же я! Ну, почему ты так и не смотришь?! То, что ты уставляешь в меня глаза, – не в счет!
– Но нам совершенно не нужны лишние разговоры и… – перебила Кира.
– Степанович, – подсказал капитан. – А у вас есть мальчики, которые хотели бы купить должность главного?