Сергей хотел сказать, что Мася беспокоилась и не давалась не от нечеловеческого ума, а от скверности характера и старческого маразма, но благоразумно воздержался.
– Почему вы не понимаете? Он что, не объяснил, в чем дело?! Я не верю, что он вам не объяснил, за что!..
Он водил сюда Киру, как раз когда ему было “twenty four years”, и билеты приходилось “доставать”, и Любимов из Англии давал пространные и скорбные интервью, а Золотухин ссорился с Губенко, а Алла Демидова с ними обоими или как-то еще.
– Никто не видел, чтобы в наш подъезд входил чужой. Я спрашивал у Марьи Семеновны и у соседей из одиннадцатой квартиры. Марья Семеновна не видела никого, кроме Валентины, которая с ней попрощалась, няньки с ребенком из восьмой и бабульки Евсеевой. Да, и твоего козлину.
– Спецназ. После армии закончил училище, служил в… разных местах. Ранили, я ушел.
– Ну и. ладно! – злобно сказал мальчишка, повернулся внутри своих штанов и выскочил из кухни. Штаны скрылись намного позже.