Ну да. Конечно. Странно, что она не почувствовала этого на ощупь. Впрочем, в горячке трудно чувствовать.
Они показали. Злополучная карта, так и не найденная ночью, оказалась на самом виду, и Тим даже делал некоторые маневры, чтобы припрятать ее, но ни отец, ни мать ничего не заметили.
Кира Ятт ему не союзник. У них неплохие отношения, но она не союзник. Они с Костиком были слишком близки, чтобы теперь Кира допустила на его место Батурина. Совсем другого Батурина.
Негодование поднималось и заливало голову, слепило глаза, даже мешало дышать, едва она вспоминала, как Верочка, рассматривая себя в зеркало, рассуждала, что брезгует “с ним переспать”.
Что вы чувствуете, когда прихлопываете наконец комара, который звенит у вас над ухом? Облегчение? Радость? Сострадание? Да нет же! Вы не чувствуете ничего, совсем ничего, потому что вам нет до комара никакого дела, до его жизни и смерти, до его предназначения, возраста, материального и семейного положения!
– А тот, который на столе, на приемную перевел.