Он сунул руку в карман ее пальто, схватил Аллочку за пальцы и стал их выкручивать. Она замычала от боли, глаза налились слезами.
– Да нет, пожалуй, не лает. Она сначала лаяла, а потом перестала.
Свет?! Зачем свет?! Если он зажжет свет, они будут как на ладони, беззащитные и слабые, а черный силуэт в окне казался огромным и страшным.
– Какого фильма. Сереж? – с досадой спросила Кира. – Что ты все выдумываешь!
Ее тринадцатилетний сын – младенец и дурачок. Он решил, что… Впрочем, и так понятно, что именно он решил.
– Я не знаю, – возразил Тим, – но я все слышал, и это какие-то… неправильные вопросы.