– А может, и ничего, – протянул он задумчиво, – только маленькая очень.
– Так и про “Курск” врут, и про Чечню врут!
Устраиваясь в дорогу, она включила радио – “позови меня на закате дня, позови меня, грусть-печаль моя…”, – выложила сигареты, расстегнула куртку и повозилась на сиденье, прилаживаясь к ремню.
Она резвится с утра пораньше, а он потом целый день будет думать невесть о чем. День у него и без того планируется сложный.
Голова болела от этих пророчеств и еще от того, что вчера в подъезде его дома – бывшего дома – застрелили начальника его жены – бывшей жены, – и менты решили, что это именно она его застрелила, а потом он нос к носу столкнулся с ее любовником, а утром проснулся от того, что желание было почти невыносимым, как когда-то, когда все еще было хорошо, и он гордился этим желанием, и любил Киру, и хотел ее днем и ночью – всегда.
– Лучше захоти. – Леша ласково улыбнулся. – Чтоб я тебя не заставлял. И давай на будущее договоримся, лапочка. Еще раз выставишь меня идиотом перед кем-нибудь, пеняй на себя. Поняла?