Сергей выхватил изо рта бумажку и сунул ее обратно в задний карман. Леня отчетливо щелкнул зубами.
Что, черт побери, могло произойти в ее подъезде – “охраняемом”, как писали в объявлениях о жилье! – не таким уж поздним вечером, в тихом и спокойном центре старой Москвы! Кто стоял на площадке между четвертым и пятым этажом, поджидая лифт, кто выстрелил ему в сердце, и он упал, нелепо взмахнув руками, и портфель отлетел к стене, и подвернулась нога, и рука как-то странно вывернулась, но для Костика это уже не имело никакого значения. Рука ему больше не понадобится никогда.
– Я очень боялась, что ты с этими уедешь. Со своими друзьями, – быстро ответила она.
Грубит тоже оттого, что волнуется, понял Тим. Ничего, сейчас мы его успокоим.
– Ну конечно! Я же говорю, что посмотрю. И Костику скажу, что ты молодец.
– То есть подтверждать мое алиби ты не станешь, – уточнила Кира, – даже если понадобится?