Они сто лет никуда не ездили втроем и вряд ли еще поедут. С Ингой – Таней, Катей, Дашей, Лизой – ездить было неинтересно, некуда и незачем.
Она смотрела ему в лицо, шарила глазами по физиономии. Что высматривала? Ему вдруг показалось, что ее темные глазищи оставляют на его коже борозды и выбоины – так горячо она смотрела.
– Ну, вот видите! – опять закричала девица. – Конечно, все дело в том, что я такая идиотка, и у меня папа, которым меня все попрекают! Что мне теперь, другого отца найти, что ли?! А про Гонконг я не писала! Я понятия не имею, откуда он взялся в тексте! И я знаю, как зовут премьера, президента и всех остальных! Я же не сумасшедшая!
Нужно ехать, сказал он себе. Нужно ехать.
Конечно, она не станет жаловаться на Лешу, но рассказать, что она видела, кто подложил Константину Сергеевичу в портфель листок из Кириной рукописи, должна обязательно, и расскажет, если только та станет ее слушать!
Дыхание чуть-чуть сбивалось, но он справится с ним.