— Халло… Кэйлем… Уилли… Патрик… Кевин… Десмонд… — она перечисляет имена других своих внуков, но, это самое, не может вспомнить моё. Но это меня мало волнует. Меня так часто называют «Картошкой», даже моя матушка меня так называет, что я сам иногда забываю своё имя.
Присутствующие нервно заёрзали на стульях. Потом женщина по имени Линда расплакалась, качая головой. Том спросил у неё, не желает ли она покинуть заседание. Она отказалась, ей хотелось подождать и услышать, что скажут другие, и она злобно глянула в мою сторону. Но я практически не обращал на неё внимания и не сводил глаз с Вентерса. У него было характерное, вечно скучающее выражение лица. Я мог бы поклясться, что по его губам пробежала неуловимая усмешка.
— Много будешь знать, скоро состаришься. То, о чём ты не будешь, бля, знать, они не смогут из тебя, на хер, выбить, — сказал я ей.
— Не разыгрывай из себя ёбаного мистера Невинность, — Метти повернулся ко мне.
— Как дела, Ал? — спросил я. Какой дурацкий вопрос. Условности всегда навязывают нам свой идиотизм в самый неподходящий момент.
— Жаль только, что все мы высохли, — говорю я и поднимаюсь, чтобы идти.