Они поселились в девичьем корпусе, где остро пахло краской, а железные с высокими спинками койки стояли так тесно, что на них приходилось запрыгивать с разбега.
– Лицемерие сионистских варваров не знает границ, – возмущенно покачала головой Гобзева, – Эта варварская акция еще раз показывает всему миру истинное лицо сионизма – это лицо кровавых убийц.
Солнечный лучик попал Марине в глаз, она зажмурилась.
– У меня так не получится, – улыбнулась Марина.
– А ты что – зашить не можешь, егоза? – он повертел в руках защитные очки, – Тут трехминутное дело – зашить! Не выбрасывать же их.
– Дядя… дядя Володя… – яростно шептала Таисия Петровна Зворыкиной, – Ты б послушала что ночью у них на террасе творится! Заснуть невозможно!