Зато чай, хранившийся в круглой жестяной банке, она заваривала в красивом чайнике, разливала в фарфоровые чашки и пила помногу, с удовольствием чмокая маленькими губами.
Сердце останавливается в груди Марины от чудовищной правды.
Повинуясь Сашенькиной руке, они оказались в неузнаваемой прохладной тьме, разбрасывая невидимые, но звучные капли, с грехом пополам выбрались из коридора и, обнявшись, упали на кровать…
Он играл, гоняя во рту конфету. – хрупкую, податливую, пряную и соблазнительную, как сама жизнь…
– Дааа… – Соколов качал головой, – Вот так Марина-музыкант! Вот так начинающая…
Помимо этого он был патологически глуп. Ленив и косноязычен, как и подобает классическому любовнику Венеры.