Марина протянула десятку, приняла неудобно топорщащуюся сдачу и с пылающим лицом отошла к стойке.
– Ну и что. Все равно работаем по-старому…
Губы его были, как и руки – сухими, шершавыми и пахли коньяком. Потыкавшись в щеку, он стал искать Маринины губы.
– Ну вот, – яростно шепнула Марине Вера, с грудой подарков выходя из весело болтающего коридора, – Сеструху свою притащила.
Любил играть с ней, учил собирать грибы, качал в гамаке, подвешенном меж двух толстых сосен, строил рожицы, рассказывал смешную чепуху. С получки покупал вафельные трубочки с кремом и игрушки.
Марина пела легко и радостно, на душе было тепло и спокойно.