Она молча лежала на спине, еще ничего не понимая, глядя в заметно побледневший потолок.
За это время из холеной, изнеженной кремами, она превратилась в крепкую рабочую руку, на пальцах и ладони обозначились первые мозоли.
– Сногсшибательно… – пробормотал Валентин, разглядывая свой лежащий на животе и достающий до пупка пенис.
Марина опустилась на диван, стала распаковывать большой сверток.
Смущенно улыбаясь, девочка качалась в Марининых руках. Красный пионерский галстук трясся на ее плоской груди.
Опять, как и тогда, в душной избенке старика-пасечника, Марина оказалась на горячих мужских коленях, безжалостно раздвинувших ее стройные ноги. И опять вошло в нее горячее, опять стал больно, муторно, сладко.