Старичок-тушканчик, пристроившись рядом, тоже перекладывал в свою зеленую сумку хлеб, маргарин и молоко. Когда он в очередной раз наклонился к сетке, Марина ловко бросила пачку в его сумку и, подхватив пакет, заторопилась к выходу.
– Скажи… фууу… – поморщился, выпив, Сергей Николаич, – А почему ты дальше не пошла учиться? В консерваторию?– А мне пальчик раздавили.
СКВОЗЬ ГОДЫ СИЯЛО НАМ СОЛНЦЕ СВОБОДЫ И ЛЕНИН ВЕЛИКИЙ НАМ ПУТЬ ОЗАРИЛ!
Таня Веселовская… Вспыхнула тонконогой огнекудрой кометой и после двухнедельного любовного безумия пропала в круговерти каких-то подозрительных армян. Отчаянно кусалась своими мелкими зубками и повизгивала, зажимая ладонями рот, чтобы не услышали соседи по коммуналке…
– А здорово как, девочки! Теперь сборщики язык прикусят! А то их Харлампиев говорит, мол, у механиков стенная печать оставляет желать лучшего.
Она засмеялась, прикрыла глаза. В голове ритмично пульсировали разноцветные вспышки.