– Ты… ты что, не любишь меня? – Сашенькин голос дрогнул.
Кузнецкий вздыбился перед ней, сверкнул облитой неоновым светом брусчаткой.
Мертвый переулок медленно втягивал ее в себя – оцепеневшую, молчаливую, с трудом передвигающую ноги.
Света подошла и принялась с интересом читать заметки.
– Ладно, ладно, не кипятись. Этот вопрос будет решаться на днях. Не думай, что вы одни печетесь о достойн ой подготовке к субботнику. Сергей Николаич предлагал то же самое еще полтора месяца назад…
Три дня она не звонила, заставив Марину напиться до бесчувствия и плакать, распластавшись на грязном кухонном полу.