Марина продолжала рассматривать их неподвижные фигуры.
Ноктюрн был и остался зеркалом и камертоном души. В школе она играла его на выпускном, выжав слезы из оплывших неврастенических глаз Ивана Серафимыча и заставив на мгновенье замереть переполненный родителями и учениками зал.
Они двинулись меж рядов и свернули к двум одинаковым станкам.
– Аааа. Ванна – это не по-нашенски. То ли дело – душ. У нас в общаге тоже есть душевые. Знаешь, как напряжение снимает…
Он беспомощно улыбнулся, и Марина только сейчас заметила, как постарел этот человек за два года..
Постепенно из-за стола ушла вся бригада, остались Марина с Иваном Петровичем.