Отцовская рука скользнула в промежность и Марина замерла, рассматривая отпечатки.
«Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений Второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла – предвестие катастрофы еще более грозной, войны еще более опустошающей…»
– Дура! Это я! Пастернак появится только через две тысячи лет! Смотри!
– Всем разойтися зараз! – выкрикнул участковый и толпа неохотно расступилась.
Ей снилось бесконечное море, по которому можно было спокойно ходить, не проваливаясь. Она шла, шла по синему, теплому и упругому, ветер развевал волосы, было очень хорошо и легко, только слегка болел низ живота. Марина посмотрела туда, разведя ноги. В ее пирожке угнездился краб. Она протянула к нему руку, но он угрожающе раскрыл клешни, еще глубже забрался в розовую щель.
Кровать скрипела и слышалось еще что-то похожее на хныканье.