Марина кусает – мучнисто-приторное мешается с кисло-терпким…
Но шепот уже не ее, в нем что-то новое, что-то очень важное, главное, сокровенное и дорогое…
– По-всякому. А вообще хорошо. Вот заказ цековский получила…
Утром в набитом автобусе мать везла ее в детсад, Марина внимательно смотрела на окружающих ее пассажиров – смешливых и устало-молчащих, красивых и невзрачных. Там, под платьями и брюками росли палочки, открывались дырочки, стаскивалась одежда, палочки лезли в дырочки, и разрезались страшными ножами животы, и вынимались спеленутые дети с сосками в ротиках, укладывались в приготовленные коляски, а коляски со скрипом развозились по дворам и улицам.
Отец быстро сбрасывал тенниску, парусиновые брюки и, разбежавшись, кидался в воду. Он заплывал далеко, Марина залезала на огромный, всосанный песком камень, чтоб разглядеть мелькающее пятно отцовской головы.
– Очень. Кайфовый уголок. Здесь любовью заниматься клево. И ночничок уютненький…