— Моя боевая подруга! Нам трудностей выпадет всяких. Я верю, мы будем друг другу верны, как военной присяге.
— Только не оправдывайся, ради бога, — Лещинский поднял две ладони и поморщился.
— Это что, мы пятьдесят четыре рубля погасили?
— Вот если б все с такою жаждой жили, чтоб на могилу им взамен плиты их инструмент разбитый положили и лишь потом поставили цветы.
В квартире был полумрак. Оля кинула сумочку под вешалку, сняла вязаную шапку и тряхнула рассыпавшимися волосами.
— Никогда. Да что Твардовский, Гамзатов вон вообще ее на шампур вперемешку с шашлыком. Жарит и ест, Хванчкарой запивает.