— Самолёт приземлился на Тушинском аэродроме.
— За победу… За Берлин… а это… Варшава… а ордена.. ух ты… Красной Звезды и Красного Знамени. Здорово.
Он подошел к тому месту, где стоял могучий толстый дуб.
Прохладная струя с шипением вырвалась из головки.
— Товарищ лейтенант, — обратился полноватый к участковому, — организуйте нам понятых.
И тряхнув пару раз, сильно толкнул. Тищенко полетел на землю. Из распахнутых ворот раздался глухой и гулкий звук, словно десять мужчин встряхнули тяжелый персидский ковер. Внутренности мастерской осветились, из нее выбежал Мокин. Лицо его было в копоти, губы судорожно сжимали папиросу. Под мышкой по-прежнему торчал ящик.