Над кораблями ветер просолённый чернел, перерастая в ураган. Всю ночь прошли в переплетенье молний. То свет слепил, то мрак вставал стеной.
— Ага. Тк я и покрасил. А синие — кто по воскресеньям без песни работал.
— Мы что, слепые по-твоему? Слезай, говорю!
— Ага. Вон питомцы гвардейской славы — по осанке ты их узнай. Наводившие переправы через Вислу, Одер, Дунай.
— Эт я, наверно. Спичку в сенях бросил. А там тряпье какое-то навалено. Виноват, Михалыч…
Она разорвала пакетик и, отломив кусочек уже подсохшей нормы, протянула Краюхину. Он открыл рот, принял кусочек и стал медленно жевать