— Слава яйцам, на воздух выбрались! — рассмеялся Мокин, — а то я уж думал — век вековать будем в этой вонищи.
— Знаю-то знаю, но что из этого? Да и вообще, ну написал этот парень, ну и что?
Он в задумчивости трогал перстень, разглядывая его. Тонкая изящная работа, прошлый век…
— Кушай, кушай, я после — улыбнулась Екатерина Борисовна.
— Да… махал, смеялся и пел «широка страна моя родная».
— Как проар егон, так и лилоено, — улыбнулся сидящий рядом с Суровцевой Фокин.