— Что, Нина? Нина — все путем. Живем, работаем. Детей растим. Сашке два, Тимке уже восьмой.
Новицкий налил в стакан чаю и поставил чайник на стол.
— Ну что, товарищи, по-моему, мы все решили на сегодня? — спросил Коньшин, придерживая за руку Осокина. — С редколлегией все ясно, а вечер это, Саша, ты своих культмассовиков раскачивай.
— А ты как думал! Умираэт старый члэн, растет новий поколэн!
— Ну-ка, Михалыч, друж-ней! Друуж-ней! — Мокин уперся ногами в землю, закряхтел. Раздался треск — стойка Мокина переломилась и каланча, едва не задев председателя, медленно рухнула, развалилась на гнилые бревна.
— Теперь ноль шестьдесят один, двести восемьдесят.