Пруд перетекал в неширокую реку, Антон греб так, как всегда гребется по течению — легко, свободно. Таня сидела напротив, крепко держась за борта и глядя на Антона своими карими глазами.
Калманович подошел к своей кровати, вынул из-под подушки небольшую коробку с шахматами.
— Да нет, я точно помню. Крестили и тут же собор заложили, тот самый, «о тридцати верхах».
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа
Толстый месяц хорошо освещал лепившиеся друг к дружке избы, под ногами хлюпала грязь.
— Конкретно, экспериментальная часть куцая, говорит.