Антон безотчетно смотрел на пожелтевшую бумагу, испещренную нервным неразборчивым почерком.
Она положила норму на стол. Деньги убрала в шкаф под стопку белья.
— Документы есть? Имя? Фамилия? В каких войсках? Кем? Медсестрой? Радисткой? Зенитчицей?
Утрело. Флаг метался на флагштоке, летел, как птица, белый с голубым.
Невдалеке от троих захрустели сучья. Сашка Гладилин застегивал ширинку.
— Да нет, что ты. Разве мужчины могут быть ласковы. Он веселый был. Хозяйственный. А ласковым — никогда…