Антон обнял ее, прижался губами к щеке и вдруг почувствовал солоноватый привкус слез.
— Ни фига себе, — Тумаков взял верстку, сел в кресло рядом с Олиным столом. — Ну, мороз — мороз, не морозь меня… надо же. А я думал в пять смыться.
— Глупости. Был он мастером, и еще каким.
Гусев стоял неподвижно. Двое взяли его под руки.
— Сядь нормально, не балуйся. — Юля набрала волы в стакан и принялась есть норму чайной ложкой, часто запивая водой.
— Тоже не важно. Опухший какой-то. Пьет наверно.