Слева в темноте тоскливо перекликнулись две тягучие ноты, задребезжали басы и из-за корявой ракиты выплыла одинокая гармонь.
— Как зарос… — снова повторил Антон, спрыгнув с камня, двинулся по краю.
Секретарь оторопело шагнул к крайней клети. На ее дверце красовался корявый, в двух местах потекший номер: 98.
Напоследок Мокин отскочил к дверце, разбежался и изо всех сил пнул его в ватный живот. Тищенко ухнул, отлетел к стене и, стукнувшись головой о гнилые доски, затих.
Капитан долго дул на ухо. Потом отправил его и рот и принялся жевать — тщательно и сильно.
— А что, не все? — нянечка махнула тряпкой на пустующий горшок.