Он провёл дрожащей рукой по небритой щеке и покосился на небольшое окошко. За грязным стеклом горел толстый месяц. На облепленном подоконнике желтели высохшие осы.
Светлана Павловна подошла к столу, подняла край скатерти, с которой текло на пол, загнула и положила на лужу.
— Погодите, опнре дыолов кеп, нельзя. Рыков ранпкнп псмап енп.
По мере того, как входили в Кедрина расплывшиеся слова, лицо его вытягивалось и серело. Мокин напряженно следил за ним, непонимающе шаря глазами по строчкам.
— Анисова… Демисова… простая русская фамилия… Боже мой… надо вспомнить…"
Вытянув руку, Алексеев ковырял застежку сандалии.